Ярхо Валерий - Драматургия Еврипида И Конец Античной Героической Трагедии
В.Н.Ярхо
Драматургия Еврипида и конец античной героической трагедии
Трагичнейшим из поэтов назвал Еврипида Аристотель, и многовековая
посмертная слава последнего из триады великих афинских трагиков,
по-видимому, целиком подтверждает справедливость подобной оценки: во всех
странах мира до сих пор потрясают зрителей страдания Медеи, Электры,
троянских пленниц. Тот же Аристотель считал главным признаком трагического
героя благородство, и в мировом театре найдется немного образов, способных
поспорить в чистоте и благородстве с Ипполитом, в искренности
самопожертвования - с Алькестой {Это имя, как и название трагедии,
правильнее было бы передать по-русски "Алкестида", мы придерживаемся здесь
формы "Алькеста", чтобы избежать разнобоя с переводом Ин. Анненского,
избравшего последнее чтение.} или Ифигенией. В творениях Еврипида
древнегреческая драма, несомненно, достигла вершины трагизма, глубочайшего
пафоса и проникновеннейшей человечности. Поэтому, говоря о кризисе
героической трагедии в драматургии Еврипида, мы не собираемся ставить это в
вину великому афинскому поэту, как никому не придет в голову преуменьшать
величие Рабле или Шекспира из-за того, что им довелось пережить и отразить в
своем творчестве кризис ренессансного мировоззрения, - может быть, писатели,
которые запечатлевают в своих произведениях сложность исторического пути
человечества, как раз потому особенно дороги и близки их далеким потомкам.
Еврипид, несомненно, находится в ряду таких творцов, но если мы хотим
оценить его истинное значение для нас, мы должны понять, какое место он
занимал в культуре своего времени, и в частности в развитии античной драмы,
- тогда выяснится, почему конец античной героической трагедии оказался
началом для многих линий не только античного, но и общеевропейского
литературного процесса.
1
Год рождения Еврипида не известен достаточно достоверно. Античное
предание, по которому он родился в день битвы при Саламине, представляет
лишь искусственную конструкцию, связывающую имя третьего великого трагика с
именами его предшественников, - поскольку Эсхил в самом деле участвовал в
Саламинском сражении, а шестнадцатилетний Софокл выступал в хоре юношей,
прославлявших одержанную победу. Тем не менее эллинистические историки,
очень любившие, чтобы события из жизни великих людей вступали между собой в
какое-либо хронологическое взаимодействие, без особой ошибки могли
рассматривать Еврипида как представителя третьего поколения афинских
трагиков: его творчество действительно составляло третий этап в развитии
афинской трагедии; первые два вполне обоснованно связывали с драматургией
Эсхила и Софокла.
Хотя Еврипид был моложе Софокла всего на двенадцать лет (он родился
скорее всего в 484 г. до н. э.), эта разница в возрасте оказалась в
значительной степени решающей для формирования его мировоззрения. Детство
Софокла было овеяно легендарной славой марафонских бойцов, впервые
сокрушивших могущество персов. Десятилетие между Марафоном (490 г. до н. э.)
и морским сражением при Саламине (480 г. до н. э.) прошло в Афинах не без
внутренних конфликтов, но в конечном результате победа греческого флота (с
участием многочисленных афинских кораблей) над персами естественным образом
воспринималась как завершение дела, начатого на Марафонской равнине. Сияние
славы, увенчавшей победителей, озаряло юношеские годы Софокла, который, как
и большинство его современников, видел в успехах своих соотечественников
результат благоволения к
