4aef3a5d

Яковлев Юрий - Память



Юрий Яковлевич Яковлев
ПАМЯТЬ
ВЕЛИКОЕ НЕПОСЛУШАНИЕ
После урока в пустом классе сидела черноголовая девочка и рисовала. Она
подперла щеку кулачком, от чего один глаз превратился в щелочку, и
старательно водила кисточкой по листу бумаги. Время от времени девочка
отправляла кисточку в рот, и на губах виднелись следы всех красок ее
небогатой палитры. За этим занятием ее и застала завуч Антонина Ивановна.
- Тебя оставили после уроков? - спросила строгая наставница, и в пустом
классе ее голос прозвучал гулко и раскатисто.
- Нет, - отозвалась девочка и нехотя встала. - Я рисую.
- Почему не идешь домой?
- У меня скоро кружок. - Девочка по привычке отправила кисточку в рот.
- Я хожу в танцевальный.
Антонина Ивановна собралась было уходить, но девочка остановила ее
неожиданным вопросом:
- Вы Лиду помните?
- Какую Лиду? - Мало ли на своем веку завуч знавала Лид вроде этой
черноголовой. - Какую Лиду?
- Лиду Демеш.
- Из какого класса? - почти механически спросила завуч.
- Она не из класса, - ответила девочка. - Она из Орши.
Слова "из Орши" почему-то заставили Антонину Ивановну задержаться.
Учительница опустилась на краешек парты, задумалась.
- Она спала на минах, помните?
- На минах?
- Она спала на минах. Одна в холодной сараюшке. Мины могли взорваться.
Вы приходили к Лиде за минами. Помните?
Черноголовая как бы взяла за руку пожилую учительницу и привела ее в
покосившийся сарай с крышей из ржавого, отслужившего железа. Дверь
открывалась со скрипом. Внутри было темно, пахло дровами и прелью. А в
дальнем углу стояла койка на кривых ножках.
- Вспомнила, - с облегчением сказала Антонина Ивановна, и ее голос
прозвучал задумчиво, приглушенно, словно донесся из Лидиной сараюшки. -
Мины лежали под койкой в груде битого кирпича.
- Верно, - подтвердила девочка.
Со стороны разговор завуча и девочки выглядел очень странно.
Девочка вспоминала то, чего она в силу своего возраста не могла
помнить, и как бы задавала учительнице наводящие вопросы.
- А помните, как Лида торговала яйцами?
- Какими яйцами?
Антонина Ивановна слегка покраснела - уж слишком много получалось
наводящих вопросов.
- Обыкновенными яйцами, - пояснила девочка. - Лида выносила на станцию
полную корзину. А вы в это время подкладывали под состав мину.
- Верно! Немцы бежали от вагонов к Лиде, совали ей засаленные марки, а
я делала свое дело... Что ты еще помнишь о Лиде?
Антонина Ивановна и не заметила, как вместо "знаешь" сказала "помнишь".
На какое-то мгновение ей показалось, что обо всем, что в годы войны
происходило в Орше, она впервые узнаёт со слов своей ученицы. И оттого,
что маленькая ученица так уверенно ориентируется в ее военном прошлом,
пожилая учительница почувствовала себя защищенной от разрушительной силы
забвенья. Теперь она настойчиво прокладывала дорогу в свое прошлое, благо
в этом трудном занятии у нее оказалась прекрасная помощница.
- Что ты еще помнишь о Лиде?
- Накануне праздников Лида всегда стирала свой пионерский галстук. Она
же не носила его?
- Не носила. Но стирка галстука напоминала ей мирное время.
Хотя мыло было на вес золота.
- На вес золота? Мыло? - удивилась черноголовая и тут же продолжала
свой рассказ: - Однажды Лиду застал полицай.
- Она мне об этом не рассказывала, - нерешительно сказала завуч.
- Застал, - уверенно повторила девочка. - Но Лида не растерялась -
выплеснула воду на кирпичи. Красный галстук слился с кирпичами.
В это время дверь отворилась, и в класс, очень невысоко от пола,
просунулась



Содержание раздела