4aef3a5d

Яковлев Юрий - Друг Капитана Гастелло



Юрий Яковлевич Яковлев
ДРУГ КАПИТАНА ГАСТЕЛЛО
ВЕЛИКОЕ НЕПОСЛУШАНИЕ
Очень нехорошо подслушивать разговоры взрослых, а когда младшие еще
норовят вставить свое словечко, это уже совсем никуда не годится. Но как
быть, если ты живешь со взрослыми в одной комнате? Нельзя же все время
зажимать уши руками.
Сережа терпеть не мог чужие разговоры: они мешали делать уроки и
отвлекали от собственных мыслей. А когда он ложился спать, то долго не мог
уснуть, если в комнате говорили. Это только чудаки превращают свои уши в
звукоулавливатели и, делая вид, что спят, подслушивают.
Только один раз Сережа вмешался в чужой разговор, и из этого вышла
целая история.
Это случилось в тот день, когда к папе пришел его давнишний приятель -
дядя Владя. За обедом больше говорил папа, а гость серьезно и
сосредоточенно занимался едой. Он так старательно обсасывал косточки,
словно играл на них, как на свистульке: косточки действительно издавали
свист. При этом лоснящиеся румяные щеки налезали на глаза, закрывали их и,
казалось, дядя Владя сейчас замурлыкает от удовольствия.
После обеда гость и хозяин поменялись ролями. Теперь уже Сережин папа
молчал, а дядя Владя рассказывал одну историю за другой. Истории эти были
разные, и только герой в них оставался один и тот же - сам дядя Владя.
Оказывается, на войне он был настоящим храбрецом: первым форсировал Днепр,
первым вступил на вражескую землю и лично штурмовал рейхстаг. В конце
концов у Сережи сложилось впечатление, что если бы не дядя Владя,
неизвестно, сколько бы времени продлилась война.
Сережа слушал папиного товарища с открытым ртом. Он видел дядю Владю в
огромном танке (в маленький дядя Владя не влез бы), в самолете (в
бомбардировщике) и у гремящего орудия, в клубах дыма тоже возникало
кисельно-красное лицо гостя.
Наконец дяде Владе надоело рассказывать истории. Он сел поудобнее на
диван и решил немного порассуждать.
- Вот у нас говорят - герои. - Дядя Владя зевнул и быстро прикрыл рот
ладонью, словно боялся, что изо рта вылетит птица. - А кто они, эти герои?
Взять, например, Колю Гастелло...
Услышав имя легендарного летчика, Сережа насторожился. Он даже привстал
со стула. Капитан Гастелло был его любимым героем.
Сережа восхищался им и переживал его гибель, словно незнакомый капитан,
отдавший свою жизнь задолго до того, как Сережа появился на свет, был его
близким человеком.
- Взять, например, Гастелло, - продолжал дядя Владя, - какой он герой?
Ну, подбили ему машину, ну, упала она случайно на шоссе, по которому шли
немецкие танки. А при чем здесь героизм?
Сережа почувствовал, что у него слабеют ноги, и он опустился на стул,
словно произошло что-то ужасное, вроде пожара или аварии.
Вся Сережина жизнь перевернулась и стала бессмысленной от слов дяди
Влади.
- Теперь все трубят: "герой", "герой"! - продолжал гость. - У нас
вообще любят из мертвецов делать героев. А кто этому верит?
Вот такие, как Сережка.
Дядя Владя кивнул на мальчика. И тут Сережа потерял власть над собой.
Он забыл, что не полагается вмешиваться в разговор старших.
Он решил, что дядя Владя просто ошибся и надо ему скорее все объяснить.
- Гастелло был настоящим героем. Он сам... - начал было Сережа.
Но дядя Владя перебил его:
- Ну вот, полюбуйтесь. "Настоящий герой"! Это мы. старые фронтовики,
знаем, кто настоящие герои. Мы... да что там говорить!
Гость махнул рукой, сунул в рот папиросу и стал ее обсасывать, как
косточку.
Сережа сидел как побитый. Он представил себе лицо капитана Гастелло.




Содержание раздела